Пять тактик семейного воспитания

Опустим занавес над этой сценой. И без того ясно, что вражда, война привычны в этой семье. Трудно рассчитывать на то, что здесь между поколениями наступит мир. Раздражение накапливается, растут взаимные обиды, постоянная конфронтация заставляет стороны подмечать и утрировать слабости друг друга. Возникает злорадство по поводу неудач, неприятностей, которые выпадают на долю другого.-Не приняли? Так тебе и надо. Балерина! Это с твоей-то осанкой, фигурой! Шить лучше научись, - с нескрываемым удовольствием выговаривает мать дочери, вернувшейся после неудачного дебюта в балетной студии.

Можете не сомневаться, что, когда у матери случатся неприятности на работе, она не найдет сочувствия у дочери - счет будет оплачен той же монетой.

Все как на войне. Однако на войне, как правило, сильнейший выигрывает. Здесь в проигрыше обе стороны - победы быть не может. "Холодная война", по мере того как дети взрослеют и начинают отрицать мораль послушания, переходит в "горячую". Силы сторон уравновешиваются: на грубость - грубостью, на злорадство - злорадством. Педагогический крах оборачивается крахом семьи.

Не хочется делать слишком пессимистические прогнозы - все-таки иногда каким-то образом само собой улаживается и образуется, но окончательно расплата приходит только через много лет, когда беспомощные родители в свою очередь будут вынуждены подчиниться морали послушания, которую сумеют преподнести им вошедшие в силу и сохранившие бойцовские качества дети.

Четвертый тип тактики семьи - мирное сосуществование с позиций невмешательства. Здесь все выглядит вполне благопристойно. У каждого свои дела, свои проблемы, свои трудности и успехи. Родители работают, дети учатся, у каждого своя сфера, своя отрасль деятельности. Никто не переходит демаркационную линию, могут быть лишь недоразумения. И казалось, такой тип отношений в семье надо только приветствовать.

Бывает, что родители даже испытывают гордость, поддерживая такой нейтралитет. Мать рассказывает: "Сеня живет своей жизнью, я - своей, (она в разводе с мужем). Классная руководительница спрашивает: "Когда Семен вчера пришел домой?" - Я говорю: "Кажется, в семь". - "Ну, вот видите, а из школы ушел в два. Где он был, что делал, пять часов?" - Я не знаю, что он делал. Я его никогда не расспрашиваю. Нужно будет - сам расскажет. Учится он неплохо, учителя не жалуются. Спрашивает ли он о моих делах, о моей жизни? Пожалуй, нет. А зачем ему это? У меня свое, у него свое".

Обособленность миров ребенка и взрослых нередко буквально декларируется, под это даже подводится "педагогический" фундамент - пусть растет самостоятельным, независимым, раскованным, свободным. Как к этому отнестись? Бывают, разумеется, разные семейные обстоятельства. Признаю, что, в частности, у моей собеседницы были уважительные причины - трудно воспитывать сына без отца. Но чаще всего в основании этого типа взаимоотношений - пассивность воспитателя, который уклоняется от активного вмешательства, предпочитая комфортное и не требующее душевных затрат сосуществование с подростком.

Каков же результат? Став на путь формирования индивидуалиста, родители пожинают горькие плоды индивидуализма. Семья как центр притяжения, как эмоциональный магнит, как семейный очаг для ребенка не существует. Жизнь родных, их радости и невзгоды для него за семью печатями. И рано или поздно наступит критический момент - беда, болезнь, трудности, - когда от него потребуют и участия, и включения в общесемейные проблемы, и добрых чувств, и убедятся в его полной неспособности ко всему этому. Они будут горько сетовать по поводу несостоятельности юноши как сына, девушки как дочери, не отдавая себе отчета в том, что это - несостоятельность сложившейся системы семейных отношений.